За березовыми книгами - Страница 22

Перед музеем нам попался вчерашний мальчуган.

— Аркадий Данилович? — быстро переспросил он. — Видел. Только-только на машине проехал, кирпич повез… Знаю куда — в Покровский монастырь.

Мы свернули налево под гору и остановились на мосту через маленькую речушку Каменку, всю заросшую тростником и широкими листьями кувшинок.

— Сразу два кремля! — удивленно протянула Галя.

Да, такую тесную толпу луковиц, луковок, башен со шпилями вряд ли можно было где увидеть, разве что в Большом театре на декорациях опер «Иван Сусанин» и «Борис Годунов». На левом низком берегу речки расположился весь снежно-белый Покровский монастырь — белые башни, белые стены. Напротив, на правом высоком берегу, стоял Спасо-Евфимиев монастырь. Розовые высокие стены опоясывали гору. Розовые башни с черными щелями бойниц, с зелеными островерхими крышами высились по углам стен. В речке ныряли и плавали гуси, ломая розовые отражения.

— А что, если березовые книги или в том, или в этом кремле? — мечтательно вздохнула Галя.

— В наступление на монастырь! — скомандовал Николай Викторович.

— Тру-ту-ту-ту! — призывно загудел в свой кулак-рожок Миша, и все ребята во главе со своим пионервожатым понеслись по тропинке через картошку и капусту к белым стенам Покровского монастыря.

Я вынужден был тоже заторопиться, ворча на Николая Викторовича за его чересчур безудержную прыть.

Один милый мальчик, Ленечка, увидев, что я запыхался и шагал сзади, тотчас же остановился и сочувственно меня подождал.

— А неужели, чтобы искать березовые книги, всегда нужно так быстро бегать? — пискнул он.

— Конечно, нет, — раздраженно ответил я.

Большая, похожая на утюг белая церковь была вся в лесах. Маляры штукатурили стены и выведенные заново фигурные наличники вокруг окон. Две девушки лопатами сыпали на носилки известку.

В стороне два человека — один пожилой и плотный, в очках, в соломенной шляпе, другой молодой, краснощекий, с пушкинскими бакенбардами — стояли и потихоньку переговаривались. Затем пожилой кивнул молодому и торопливым шагом направился к воротам, а молодой подошел к нам.

— Интересуетесь реставрационными работами? Смотрите, как восстанавливаются памятники архитектуры? — спросил он.

— Интересуемся, это точно, только никто нам толком не объяснит, что к чему, — недовольно пробурчал Николай Викторович.

— Да вы бы Аркадия Даниловича спросили.

— Не найдем его никак.

— Вот он, только пошел.

— Этот, в очках? Да он вовсе не глухой! — опешил Николай Викторович.

— Он, он, бегите скорее, догоните его.

— Айда за мной! — Николай Викторович, а за ним все мальчики помчались во весь дух.

Юноша с бакенбардами скрылся в глубине двора.

Через две минуты пожилой, низенький человек в очках показался из-за угла. Мальчишки забросали его вопросами. Рядом шагал высоченный Николай Викторович и что-то доказывал, размахивая руками. Вся согбенная фигура пожилого выражала полную покорность судьбе. Дескать, все равно от этих шустрых туристов не отвяжешься. Шествие приближалось к нам.

Николай Викторович уже успел рассказать Аркадию Даниловичу о теории Тычинки и о нашем походе за березовыми книгами. Разговор перешел на библиотеку Константина.

— Все книги, видимо, сгорели? — спросил Николай Викторович.

Аркадий Данилович сперва очень вежливо поздоровался со мной за руку, потом улыбнулся девочкам и, не торопясь, ответил:

— Библиотека Константина, может, сгорела, а может, и нет.

— А почему вы так думаете? — быстро спросил Николай Викторович.

— О том, что у Константина была библиотека, мы знаем из летописей, а о том, что она сгорела, там нет ни слова.

— А из чего были сделаны те книги? — выскочил вперед Ленечка.

— Ну конечно, не из бумаги. Бумагу тогда еще не придумали. Из телячьей кожи выделывали пергамент, а на пергаменте писали и переписывали от руки.

Писец по году, по два выводил буковки, разукрашивал их, рисовал картинки тончайшей кистью красками на яичном желтке. Царапали также и на бересте. Величайшими сокровищами были тогда книги. При пожарах книги спасали в первую очередь.

— А в Суздале книги на бересте не находили? — Миша протиснулся поближе и встал разинув рот, как говорится, «съедая» глазами Аркадия Даниловича.

— При наших раскопках пока еще не попадались, — хитро улыбнулся ученый. — Интересное дело затеяли — найти в наших краях березовые книги. Береста — какой прочнейший материал! Знаете ли вы, например, что под башни и под стены московского Кремля просмоленные берестяные листы подложены? Это чтобы сырость не проникала.

— Посмотрите, какие у него очки, — толкнул меня Миша, возбужденно сверкая черными бусинами глаз.

Я всмотрелся и понял загадку исчезнувшей глухоты Аркадия Даниловича. Прозрачная оправа очков была толще обычной, и внутри одного из крыльев за ухом спрятался крошечный слуховой аппарат.

Слушая археолога, все мальчики и девочки уставились не в его глаза, а именно в эти невиданные очки. Лариса Примерная нагнулась над своим блокнотом.

Аркадий Данилович стал рассказывать о суздальских археологических раскопках:

— Суздаль намного старше Москвы и Владимира. Он основан неизвестно когда. Понятно, что такой древний город битком набит историческими ценностями, копнешь — вот тебе старинная монета, или черепок, или гвоздик, которому семьсот с лишним лет. Водопровод недавно проводили — меч заржавленный нашли, дом строили — и представьте, детская свистулька двенадцатого века попалась…