За березовыми книгами - Страница 6

— Пожалуйста! — пожала плечами директор и неожиданно очень любезно взглянула на меня. — Ничего не поделаешь, иногда приходится одергивать молодых пионервожатых, — шутливо сказала она. — Как я рада, что вы идете в поход с нашими ребятами! — Она приветливо улыбнулась.

Мы попрощались, вышли в пустой коридор.

— А вы знаете — Галя лучшая спортсменка нашего отряда, — со вздохом заметил Николай Викторович.

— Ничем не могу помочь, — сухо ответил я.

Николай Викторович промолчал.

Нас уже заметили через щелку двери; галдеж прекратился. Когда мы вошли в класс, все чинно сидели за своими партами. Ребята тотчас же вскочили. Их алые галстуки ярко выделялись на фоне серых курточек и коричневых платьиц.

— Здравствуйте, садитесь, пожалуйста, — сказал я.

В самом дальнем углу я заметил Галю. Она была так же беззаботна, как и все остальные. Она и не подозревала, какой тяжелый разговор только что велся в кабинете директора.

— Привести класс в походное положение! — скомандовал Николай Викторович.

И тотчас же начались, наверное, уже много раз повторенные, почти бесшумные, маневры с партами — четыре передние поставили у стен перпендикулярно остальным, учительский стол убрали в угол. Все тесно расселись вокруг по ближним партам. Николай Викторович положил прямо на пол большой зеленый лист.

Голоса смолкли, ребячьи шеи вытянулись, головы наклонились. Николай Викторович сел на корточки перед этим листом.

— Товарищи, вот карта! Мы начинаем обсуждение маршрута нашего похода, — сказал он.

— В поход! В поход! С палатками, с компасом, с большущими рюкзаками! — Черноглазый мальчик, которого звали Миша, видимо сверх меры переполненный жизненной энергией, выскочил из-за парты и, расталкивая всех, лег на живот посреди пола.

Следом за Мишей сорвались другие мальчики, сели на пол вокруг карты.

Вскочили и девочки, но, увы, все лучшие места уже были заняты, и девочки столпились сзади.

— Вечно мальчишки лезут вперед! — обидчиво бросила Лариса Примерная и демонстративно села за парту во втором ряду.

Хорошо бродить по родной стране с тяжелым рюкзаком за плечами, но и хорошо помечтать о будущем походе, глядя на карту. Зеленые пятна — это леса, черные линии — это дороги, синие извилистые ниточки — это реки, большие многоугольники — города, маленькие кружки и точки — деревни… Николай Викторович начал прикидывать линейкой по карте и так и эдак, мерял, диктовал Ларисе Примерной цифры; та множила и делила. Ребята заспорили — хотелось побольше пешком, поменьше по железной дороге.

В конце концов после длительных обсуждений «за» и «против» мы наметили примерный маршрут: от Москвы до Владимира поездом, далее пешком — через города Суздаль, Юрьев-Польский, Ростов и до Ярославля. А из Ярославля до Москвы снова поездом. Мы прошагаем двести с лишним километров, а может быть, и больше. Если нападем на следы березовых книг, то свернем по этим следам куда-нибудь в сторону.

— Ну как, ребята, дойдем? — оглядел всех Николай Викторович. — На каждый день уж не так много придется.

— Дойдем! Непременно дойдем!

— Итак, обсуждение закончено, — торжественно объявил Николай Викторович, — сейчас доктор будет нам рассказывать о березовых книгах.

Все вскочили, отряхнулись, бесшумно и быстро сдвинули парты на прежние места и сели.

Теперь, после бесед с Тычинкой, я знал древнюю русскую историю назубок. Невольно подражая Тычинке, я так же принялся расхаживать по комнате и говорить особенным, торжественным голосом. Все сидели тихо. Лариса Примерная усердно записывала.

Я рассказал о Владимирско-Суздальском княжестве и его могучих государях — Андрее Боголюбском, его младшем брате Всеволоде, за свое многочисленное потомство прозванном Большим Гнездом, о старшем сыне Всеволода — Константине Мудром и его бесследно исчезнувшей библиотеке.

Ребята меня слушали внимательно, и я начал рассказывать о недавно открытых при новгородских раскопках берестяных грамотах и о никогда и нигде еще не найденных березовых книгах.

Когда я кончил, сразу все зашумели. Больше всех был возбужден черноглазый Миша. Николай Викторович дал ему слово; он вскочил, тяжело дыша:

— Ребята! Ребята! Мы непременно… Мы… — Видно, он хотел сказать очень много, но от волнения не смог продолжать, покраснел и сел на место.

Бедняжка Галя была увлечена и возбуждена не меньше других. Она тоже попыталась что-то сказать, но от смущения замолкла.

Наконец, слово взяла Лариса Примерная. Она неторопливо встала и, сверкая очками, начала говорить так долго и так нудно, что я не сумел понять, как она предлагала организовать поиски березовых книг.

Собрание кончилось. Все с шумом выбежали из класса. Я спустился по лестнице, окруженный толпой ребят. Миша затеребил меня за рукав, снова пытаясь сказать что-то необыкновенно важное, но только заикался от волнения.

Мы обменялись телефонами с Николаем Викторовичем, крепко пожали друг другу руки и договорились, что он мне позвонит в первой половине июля, когда вернется из летнего лагеря, — дня за четыре до нашего отъезда во Владимир.

Будущие изыскатели березовых книг что-то возбужденно мне рассказывали. Мы вышли на улицу, вновь меня окружила толпа.

— Галя, мне очень серьезно нужно с тобой поговорить, — услышал я за спиной тихий, но твердый голос Николая Викторовича.

Издали я увидел, как Николай Викторович и Галя остановились на крыльце школы. Галя стояла низко опустив голову, а Николай Викторович что-то ей доказывал.